Перевод.
ЧТЕЦ:
Всего я не смогу припомнить! Я, должно быть, находился без сознания почти всё это время…! Я вспоминаю лишь один величественный момент – когда все они, словно сговорившись, запели старую молитву, которой пренебрегали до этого долгие годы – этот забытый символ веры!
Но я не в силах понять, как же я оказался под землёй и прожил в канализационных люках Варшавы так много времени…
День начинался как обычно. Побудка – ещё до рассвета. «Выходите!» – и всё равно, спишь ли ты или тревожные мысли не давали уснуть тебе всю ночь: ведь ты разлучён с детьми, с женой, с родителями. Ты не знаешь даже, что с ними случилось… Разве можно было заснуть?
Опять звуки труб. «Выходите! Сержант будет в ярости!» – И они выходили: одни – старики и больные – совсем медленно, другие – с нервозной торопливостью. Они боялись фельдфебеля. Они торопились изо всех сил. – Всё напрасно! Чересчур много шума, чересчур много суеты – и всё равно недостаточно быстро!
Фельдфебель заорал:
«Внимание! Смир-р-на! А ну кончай там – или угомонить вас прикладом? Ну ладно, если уж вам так охота!»
Фельдфебель с подчинёнными избивали всех подряд – молодых и старых, сильных и слабых, правых и виноватых… Больно было слышать, как они стонут и причитают.
Я слышал всё это, хотя был сильно избит – так сильно, что без сил свалился с ног. Всех нас, кто валялся на земле и не мог встать, били по голове…
Я, наверное, потерял сознание. Следующее, что я услышал, были слова солдата: «Они все уже мертвы!». После чего фельдфебель скомандовал убрать нас всех вон.
Я лежал в стороне – почти без сознания. Наступила полная тишина – страх и боль – и я услышал, как фельдфебель заорал:
«Рассчита-айсь!»
— Они начали пересчитываться, медленно и неравномерно:
«раз, два, три, четыре» —
«Стоп!» – снова заорал фельдфебель – «Быстр-ра-а! Всё снова и сначала! Через минуту я желаю знать, сколько вас я отправлю в газовую камеру! Рассчита-айсь!»
— Они стали пересчитываться опять, сначала медленно – «раз, два, три, четыре», – затем всё быстрее и быстрее, – затем так быстро, что под конец стало уже казаться, будто слышен топот диких лошадей, – и – вдруг – все они совершенно внезапно запели «Ш-МА ЙИСРОЭЛ»:
МУЖСКОЙ ХОР (др.-евр.):
Слушай, О Израиль:
Всевышний Господь наш – Всевышний единый!
Ты любишь Господа Всевышнего
всем сердцем своим, всей душою своей и всей мощью своей.
И слова эти, с коими сегодня к тебе взываю, – всегда в сердце твоём.
Ты наставляешь ими детей своих и всегда произносишь их –
когда ты дома и когда ты в пути,
когда ты засыпаешь и когда ты встаёшь.
Перевод "Шма, Исраэль" из молитвенника (он ближе к ивритскому оригиналу):
Слушай, Израиль: Господь - Бог наш, Господь один!
И возлюби Господа, Бога своего, всем сердцем твоим, и всей душой твоей, и всеми силами твоими. И будут слова эти, которые Я заповедаю тебе сегодня, на сердце твоем; и научи сыновей своих;. и произноси их, сиди дома и находясь в дороге, ложась и вставая. Translation.
Reader:
In total I can not remember! I must have been unconscious for almost all the time ...! I recall only one grand moment - when they all, as if by agreement, began to sing the old prayer, which until then neglected for many years - the forgotten creed!
But I can not understand how I was, and lived underground in manholes Warsaw so much time ...
The day began as usual. Wake - even before dawn. "Come out!" - And do not care whether you sleep or disturbing thoughts did not give you sleep all night because you razluchёn children, my wife and I, with my parents. You do not even know what happened to them ... How could you sleep?
Again the sound of trumpets. "Come out! The sergeant will be furious! "- And they come out: one - the elderly and the sick - very slow, the other - with nervous haste. They were afraid of sergeant. They hurry to go all out. - All in vain! Too much noise, too much fuss - and still is not fast enough!
The sergeant yelled:
"Attention! Smear-district! Well end there - or to calm your butt? Well, if you so hunting! "
The sergeant with subordinates beat everybody - young and old, strong and weak, right or wrong ... It was painful to hear them moan and wail.
I've heard it all, even though he was severely beaten - so much that he fell exhausted to the ground. All of us, who was lying on the ground and could not get up, hit on the head ...
I probably lost consciousness. The next thing I heard were the words of a soldier: "They're all dead!". Then the sergeant major ordered us to remove all out.
I lay aside - almost unconscious. There was complete silence - fear and pain - and I heard the sergeant major shouted:
"Rasschita-ays!"
- They began to count slowly and unevenly
"one two three four" -
"Stop!" - Again yelled the sergeant-major - "fast-ra-ah! All over and over again! After a minute, I want to know how many of you I have sent to the gas chamber! Rasschita-ays! "
- They began to be recalculated again, slowly at first - "one, two, three, four" - and then faster and faster - and then so quickly that in the end has become a sound, as if heard the clatter of wild horses - and - suddenly - all all of a sudden they started singing "Sh-MA Yisroel":
Male Choir (Hebr.):
Hear, O Israel:
Our Lord Almighty - Almighty One!
You love the Lord Almighty
with all their heart, all their soul and all your might.
And these words, with whom today I cry unto thee, - always in your heart.
You have taught them their children and always pronounce them -
when you're home and when you're on the road,
when you go to sleep and when you get up.
Translation & quot; Shema Yisrael & quot; from the prayer book (it is closer to the Hebrew original):
Hear, O Israel: the Lord - our God, the Lord is one!
And you shall love the Lord your God with all your heart, and with all thy soul, and with all your strength. And these words which I command you today shall be on your heart; and teach their sons ;. and bear them sit at home and on the road, lying down and getting up. | |
