с грустью что-нибудь выкину
выкрикну сидящее на горле.
а по следам найти человека невозможно,
может можно малейшие шумы услышать?
до шороха и до шуршания пепла в банке
мы покупали обеды в маркетах и душу на Марки меняли,
а марки оставляли в нагрудных карманах.
я чувствую чаще сердцебиения.
по лезвию красная плесень
от дерева к дереву искать обиды
в сердце, по следам искать прошедшее.
я забуду метели и тени
от трений до ран ножевых.
прямо в сердце запало,
обиды и пламя. за парками - море,
а за параграфом - дешёвая выпивка.
портвейн, фляга, фармацевтика, фарс,
а у нас все обиды до больших побед.
мы не дожили, мы не живём больше.
грусть из горла, кофе со сливками скисшими.
шире сознание, каждая мелочь в восприятии -
карточный домик, в котором каждый день
на пятом этаже полуслепые, обиды и ссадины.
старые-новые рамки, раннее творчество,
признательность, примеси,
смеси по венам и в лёгких,
и в полуподвалах замёрзшие вместе
плечами столкнулись как в песнях чужих.
у иных чувства неискренние, а у меня
до допотопных близостей все контакты
без номеров и фото.
жить наискосок, без радостных минут.
у меня жизнь трамвайная.
и пока я до вас в компанию доеду,
у меня батарея сядет.
и я в парке, осенью, на коленях,
любимой руку сжимая,
я вспоминаю про фатализм.
есть же вечером время до часа пик,
съебусь в свою квартиру на окраине,
сревнуйся и дальше, кто быстрее
напишет в твиттере цитату.
едят на полдник свои салатики с цукатами,
и в ванной комнате режут вены под шум
падающей в пену воды заглушёнными каплями.
и вряд ли по временам года можно определить.
тянется из окна погода.
сквозь открытые окна мне зимой проще слушать
Руслана или Рому, потому что настроение
спешит за цифрами на градуснике.
а так как у меня от всего в последнее время панцирь,
я не хочу нового видеть,
я хочу чувствовать лишь
тепло твоих искренних объятий.
маленькие эмоции в пустом сознании,
сразу видно, что неравные ростом.
а мне бы до поздней осени дожить. sadly something throw
Shout out sitting on his throat.
and on the trail to find the person is not possible,
can can hear the slightest noise?
to rustle and rustle up the ashes in a bank
We bought lunch in the market and a soul on Stamps me,
and mark left in the breast pocket.
I feel more heart.
Blade red mold
from tree to tree to look for offense
the heart, in the past should be sought.
I forget blizzards and shadow
by friction to stab wounds.
right in the heart sunk,
insults and flames. for parks - Sea
and by paragraph - cheap booze.
port, water bottle, pharmaceutical, farce,
and we have all the insults to big wins.
We did not live, we do not live longer.
the sadness of the throat, coffee with cream sour.
wider consciousness, every little thing in the perception -
a house of cards, where every day
on the fifth floor of a half-blind, resentment and abrasions.
old-new framework, the early work,
appreciation, impurities,
mixture through the veins and lungs,
and crawl spaces frozen together
shoulders encountered in other people's songs.
have other feelings insincere, and I
antediluvian proximities to all contacts
without numbers and photos.
live obliquely, without joyful minutes.
I have a life tram.
and while I was up to you to contact doedu,
I sit battery.
and I'm in the park in autumn, on his knees,
favorite hand squeezing,
I remember about fatalism.
there is time before the evening rush hour,
sebus in his apartment on the outskirts,
srevnuysya and beyond, who quickly
write tweeted a quote.
eat lunch at their salads with candied fruit,
and in the bathroom vein cut the sound
falling into the foam water drops drowned.
and it is unlikely for the time of year can be determined.
stretches from the window of the weather.
through the open windows in the winter easier to listen to me
Ruslan, or Roma, because the mood
hurry behind the numbers on a thermometer.
but since I have all of the recent shell,
I do not want to see a new,
I want to feel only
the warmth of your embrace sincere.
little emotion in the empty consciousness,
we see immediately that unequal growth.
and I would live until late autumn. Смотрите также: | |
