Она врывается
И разрывается душа,
И жизнь проносится (а волочилась не спеша),
И небо просится в твое избитое… Нутром
Ты понимаешь, что старо это как мир,
Но правишь пир.
Она взрывается.
И по бикфордову шнуру
Бежит искра,
И ночь сливается к утру с огнем костра,
И ты уверен, что остынет твоя кровь,
Но веришь вновь.
Она вгрызается
В твой упорядоченный день.
Она врезается, отсепаровывая тень,
И ухмыляется, и у виска стучит:
«Останешься одна!»…
Но пьешь до дна.
Она срывается,
То ли с петель, то ли с небес,
В личине ангела не покоряющийся бес.
И шепчет прошлое:
«Все будет пошло, будет поздно горевать!».
Тебе плевать…
Она внедряется,
Переворачивая суть,
И ночи рвет - не умереть и не уснуть.
Ты испаряешься
И, твердо зная боль потери наперед,
Идешь вперед.
Она впивается
И яд питает плоть и дух,
И упивается
Тем стоном музыкальный слух.
И занимается рассвет на дальнем берегу.
И я все знаю, предвкушаю и боюсь…
Но остаюсь.
Но остаюсь.