В восемнадцатом веке средь вечных ветров
Петербург каменел над Невою…
Жил там певчий придворный - полковник Петров
Со своей молодою женою.
Как любил он её! А лелеял-то как!
Жизнь казалась им сотом медовым…
Но коварная смерть, ухватив за рукав,
Увела его властно из дома.
И осталась вдова двадцати шести лет
Одинёшенька в целой вселенной:
Мужа нет у неё, и детей тоже нет…
В чём теперь ей искать утешенья?
Всё земное забыв, даже имя своё, -
А в народе звалась она Ксенией, -
За спасенье души, дорогой для неё,
Раздавать она стала именье.
Говорили, что Ксенья лишилась ума,
Не оставив ни денег, ни крова,
И холодным дыханьем грозила зима,
Обнажая безжалостно кроны…
Ксенья в мужний костюм облачилась и всем
Заявила без тени смущенья:
Андрей Фёдорыч, мол, и не умер совсем,
То жена умерла его – Ксения…
В самом деле, для мира она умерла,
Во мгновенье став нищей, убогой,
И полвека почти подаяньем жила,
Уповая во всём лишь на Бога.
Горожане вначале смеялись над ней,
А мальчишки камнями бросались,
Но со временем кротость, присущая ей,
Разбудила в гонителях жалость.
Продавцы стали вдруг замечать, что едва
Она пряник брала у них только,
Как в почтённой вниманием лавке товар
Раскупался в мгновение ока.
А извозчики, если кому подфартит
С нею на облучке прокатиться, -
Знали точно: уж нынче им будет везти
С пассажирами царской столицы!
Кто давал ей одежду, кто деньги, кто хлеб,
От души проявляя заботу:
Башмакам её было наверно сто лет,
А костюм превратился в лохмотья.
Ей одних подаяний хватало б вполне,
Но лохмотьев она не меняла,
А из денег брала лишь «царя на коне»,
Да и то, что брала – раздавала.
Благодатная сила была ей дана,
И народ к ней всегда устремлялся:
Коль погладит больного ребёнка она, -
Непременно малыш исцелялся.
А когда над Васильевским островом ночь
Опускалась густою вуалью,
Ксенья словно летела из города прочь,
Увлекаемая звёздной далью…
Простирая ладони обветренных рук,
Возносила молитвы на небо,
Слёзно Бога прося, чтоб спасён был супруг,
Ведь он верующим почти не был…
А ещё по ночам, наложив кирпичей
В полудраный мешок за плечами,
Поднималась Блаженная с ношей своей,
По ступенькам строительным храма.
За ночь целую гору могла натаскать,
Хоть на вид и была худощавой,
Интересно строителям было узнать,
Кто ж так трудится Богу во славу?
Незаметные подвиги скромно неся,
Так жила, и душой возрастала.
И уже не понять было просто нельзя,
Что Блаженная Ксенья - святая.
Предсказаний немало слыхал Петербург,
Но теперь был он словно разбужен:
Временные преграды раздвинулись вдруг,
И пространство увиделось глубже…
Ксенья видела всё, что творилось с людьми,
Даже мысли, казалось, читала,
И порою пугал её красочный мир,
Где тепла и любви не хватало.
Открывалось ей виденье будущих зол
И убийства наследников царских,
- Реки крови кругом! Всюду кровь и позор! –
Так кричала Святая с острасткой.
А могла и напротив спокойно вести
Разговор у знакомых за чаем:
То девице сказала, где мужа найти,
То юродствовала, обличая.
А однажды бездетной знакомой своей
Говорит: «Ну, и что ты сидишь тут?
Там дитя твоё плачет, беги поскорей,
Да смотри, возвращайся с сынишкой!»
Та, всё бросив, скорей поспешила туда,
Где ей место она указала,
И, увидев толпу, поняла без труда,
Что Блаженная духом всё знала.
Там младенец, родившийся только, кричал,
Мать лежала, уже бездыханна…
А извозчик, что сбил её, тут же стоял,
От беды закрываясь руками.
И вернулась с младенчиком новая мать,
Вырос он ей на радость и старость,
Но таких предсказаний и не сосчитать,
Это – капелька, самая малость.
А когда за её отболевшей душой,
Что спасалась земными скорбями,
С неба Ангел в сияющей ризе сошёл, -
Петербург затопило слезами.
И воздвигли часовню над гробом её,
Чтобы каждый мог здесь помолиться,
И к Смоленскому кладбищу горе своё
Понесли In the eighteenth century among the eternal winds
Petersburg turned to stone over the Neva ...
I lived there singing the court - Colonel Petrov
With his young wife.
How he loved her! A cherished, it is!
Life seemed to them honeycomb honey ...
But the insidious death, clutching the sleeve,
It led him powerfully home.
And he left a widow of twenty-six
Odinёshenka in the entire universe:
My husband is not with her, and the children too do not ...
What now she sought solace?
All earthly forgetting even the name of your -
The people she called Xenia -
For the salvation of souls, dear to her,
Distribute it became the name.
They said that Xenia lost mind
Leaving no money, no shelter,
And the cold breath of winter threatened,
Ruthlessly exposing the crown ...
Xenia in a married suit and donned all
He said unabashedly:
Andrew Fёdorych, they say, and did not die at all,
That his wife died - Xenia ...
In fact, for the world she died,
In a moment becoming impoverished, miserable,
And almost half a century, lived on alms,
Hoping around the only God.
Townspeople initially laughed at her,
And the boys threw stones,
But over time, gentleness inherent in it,
It awakens the persecutors pity.
Sellers became suddenly notice that almost
It took them a carrot only
As attention to a venerable shop goods
He bought up in the blink of an eye.
A cab drivers, if anyone lucky
With her ride on the box -
We knew for sure: they will now certainly take
With the royal capital of the passengers!
Who gave her the clothes who money who bread
From taking care of the soul:
Clogs it was probably a hundred years,
A suit in tatters.
She used some quite enough alms,
But it does not change the rags,
And out of the money he took only "the king on horseback"
And that took - distributed.
Fertile power was given to her,
And the people rushed to it always:
Kohl sick child pat it -
Be sure the baby healed.
And when on Vasilyevsky Island night
Omit a thick veil,
Xenia like flying away from the city,
The entrapped dalyu star ...
Stretching his hands chapped hands
Offer prayers to the sky,
God tearfully asking to be saved was the spouse,
After all, he was not a believer almost ...
And even at night by putting bricks
In poludrany bag over his shoulder,
Blessed with lifts its burden,
On the steps of the temple building.
During the night the whole mountain could to coach,
Though in appearance and he was skinny,
It is interesting to know the builders,
Who is working well for the glory of God?
Unobtrusive feats modest bearing,
So she was, and increased heart.
And it does not understand it was simply impossible,
What Xenia - holy.
Predictions heard a lot of Petersburg,
But now it was as if awakened:
Temporary barriers parted suddenly,
And the space he saw deeper ...
Xenia saw everything that was going on with people
Even the thought seemed to read,
And sometimes frightened her colorful world
Where warmth and love was not enough.
Opening her vision of the future evils
And the murder of the king's heirs,
- Rivers of blood everywhere! Everywhere the blood and shame! -
So with screaming Holy frighten.
And could and keep calm in front
Talk with friends over tea:
That girl told me where to find her husband,
So it behaves like an idiot, denouncing.
And once his childless friend
He says: "Well, what are you sitting here?
There's your baby is crying, run as quickly as possible,
Yeah, see, go back to the little boy! "
That, to drop everything, rather hurried there,
Where is her place, she pointed out,
And seeing the crowd, easily understood,
What blessed spirit knew everything.
There's a baby, born just cried,
Mother lay down and died already ...
A cab driver that knocked it immediately stood
From trouble closing his hands.
And returned with mladenchikom new mother,
He grew up in her joy and old age,
But such predictions are uncountable,
It - droplet, one small.
And when the soul of her otbolevshey,
What saves earthly tribulations,
From the sky angel in shining chasuble came down -
Petersburg was flooded with tears.
And the chapel was erected over the grave of her,
So that everyone can pray here,
And his grief Smolensk cemetery
Suffered Смотрите также: | |
