This mule ain’t from Moscow.
This mule ain’t from the South.
But this mule's had some learnin'
Mostly mouth-to-mouth.
This mule could be called stubborn, and lazy,
But in a clever sorta’ way
This mule could be workin’, waitin’ and learnin’ and plannin’
For a sacred kind of day-
A day when burnin’ sticks and crosses
Is not mere child’s play,
But a madman in his most incandescent bloom
Whose lover’s soul is imperfection, in its most lustrous groom.
So stand, fast young Romeo
Soothe in contemplation
Thy burning whole and aching thigh
Your stubbornness is ever-living
And cruel anxiety is about to die.
Freedom for your daddy
Freedom for your momma
Freedom for your brothers and sisters
But no freedom for me.
Freedom for your daddy’s daddy
Freedom for your momma’s momma
Freedom for your brothers and sisters
But no freedom for me.
Freedom for your daddy’s daddy
Freedom for your momma’s momma
Freedom for your brothers and sisters
But no freedom for me.
Это мул не из Москвы.
Это мул не с юга.
Но это мул было несколько learnin '
Небольшая рот-в-рот.
Это мул можно назвать упрямым, и ленивый,
Но в умной Сорта 'пути
Это мул может быть работаешь, жду и learnin 'и' plannin
Для священного рода дня-
День, когда горело палочки и кресты
Разве это не детскую игру,
Но сумасшедший в своем большинстве накаливания цвету
Чей любовник душа несовершенство, в его наиболее блестящий жениха.
Так стоять, быстро молодой Ромео
Успокоить в созерцании
Твое сжигание целом, так и болит бедро
Ваше упрямство все живое
И жестоко беспокойство о смерти.
Свобода для папы
Свобода для мамочки
Свобода для ваших братьев и сестер
Но нет свободы для меня.
Свобода для папы вашего папы
Свободу мамочке вашего мамочки
Свобода для ваших братьев и сестер
Но нет свободы для меня.
Свобода для папы вашего папы
Свободу мамочке вашего мамочки
Свобода для ваших братьев и сестер
Но нет свободы для меня.
