Ещё не привычно мне в этом метро в перемноженных губ. В городе, который прячет обломки рук мне под свитер, плюётся колой в лицо и дождём коротким, сутулым раздевает до крови пустые и гулкие переулки.
Складывает ветер в карманы куртки, за ворот пальто. Знаешь, я так хотела написать тебе красиво что скучаю, но опять не то. И совсем не твои глаза самого крепкого чая. Так странно, ты только что ушёл, я только осталась. Глупыми своими глаголами на холодных ладонях вышек, льющимися аллеями, бирюзовой зарёй на карнизе усталом,
о которой ежевечерне бьётся головой дождь и больше не дышит. Я хотела бы написать тебе что-то красивое, правда. А не эти глупые, сухие стихи, царапующие кожу, рассказать как нелепо выгляжу в утренней электричке
и что облака в пол седьмого мятые, ласковые, тревожные, а ближе к ночи проспекты нарисованы акварелью. И сейчас ты целуешь глазами прямой мой подчерк и, может, не понимаешь ни слова, но пофиг. Ты это, говори обо мне потише и кури обо мне погромче...
Not yet familiar to me in this metro multiplying lips. In a city that hides the wreckage hands under my sweater, cola spits in the face and the rain short, stooped strips to the blood and echoing the empty lanes.
Adds the wind in his jacket pockets, the collar of his coat. You know, I wanted to write you a beautiful miss that, but again, not that. And do not your eyes very strong tea. So strange, you just left, I just left. Its stupid verbs on the cold palms towers pouring alleys, turquoise dawn on the ledge of fatigue,
What is beating his head every night rain and no longer breathing. I would like to write you something beautiful, really. And do not these stupid, dry verses, scratching the skin, tell how ridiculous I look in the morning train
and the clouds in the seventh floor wrinkled, tender, disturbing, and closer to the night avenues painted watercolor. And now you kiss my eyes straight handwriting and can not understand a word, but do not care. You do it, tell me quiet and smoke me louder ...
